Лидеры

Сколь бы важной не представлялась нам роль лидера в развитии массового движения, несомненно, что сам по себе лидер не в состоянии создать условия, делающие возможным массовое движение. Скорее именно желание следовать за кем-то и повиноваться кому-то вкупе с сильной неудовлетворенностью существующим порядком вещей делает возможным появление движения и лидера. Пока условия не созрели. Потенциальный лидер. Будь он хоть семи пядей во лбу, и его "святое дело", сколь бы многообещающим оно не казалось, остаются без последователей. Первая Мировая война и ее последствия подготовили почву для подъема большевизма, фашизма и нацизма. Разразись она десятилетием-двумя раньше или позже, судьба Ленина, Муссолини или Гитлера не отличалась бы от судьбы блестящих заговорщиков и агитаторов 19 века, которым так и не удалось претворить периодические беспорядки и кризисы своего времени в крупномасштабные массовые движения. Чего-то не хватало. Европейские массы до катаклизма Первой Мировой войны не были окончательно разочарованы в настоящем и , следовательно, не желали принести его в жертву во имя новой жизни и нового мира. Даже лидеры националистов, дела у которых шли лучше, чем у революционеров, не сумели превратить национализм во всенародное "святое дело", каковым он стал позднее. Воинствующий национализм и воинствующий революционизм, можно сказать, ровесники.

Также и в Британии лидер должен был дожидаться своего часа, прежде чем получить приглашение на роль. В 30-е годы потенциальный лидер (Черчилль) приковал к себе внимание всего народа. Но желающих последовать за собой он не встретил. И лишь после того, как всю страну до основания сотрясла катастрофа, сделавшая автономное существование невыносимым и бессмысленным, настал час лидера выйти на подмостки.

Для всех великих лидеров, чей выход на сцену, как нам кажется, вносит перелом в ход массового движения, существует период (и часто весьма продолжительный) ожидания за кулисами. Чтобы их выход мог состояться, сцена должна быть подготовлена другими людьми и стечением обстоятельств. "Командующий парадом является в один судьбоносный день, лишь замыкая цепь случайностей".

Как только сцена подготовлена, выдающийся лидер не замедлит со своим появлением. Без него движение не состоится. Конечно, одной зрелости условий недостаточно, чтобы породить массовое движение, равно как избирательной системы, законов и правительственных учреждений недостаточно, чтобы выносить его. Именно Ленин и никто иной направил поток событий в русло большевистской революции. Умри он в Швейцарии или по пути в Россию из эмиграции, почти наверняка остальные большевистские вожди вошли бы в коалиционное правительство. Результатом могла быть более или менее либеральная республика, управляемая главным образом буржуазией. Случаи Гитлера и Муссолини еще более очевидны - без них не было бы ни нацистского, ни фашистского, движения.

Требуется стальная воля, смелость и дальновидность выдающегося лидера, чтобы скоординировать и мобилизовать существующие позиции и импульсы в коллективные действия массового движения. Лидер олицетворяет незыблемость веры, твердость и величие власти. Он выговаривает и обосновывает таящееся в глубине души разочарованного чувство обиды. Он разжигает видения ослепительного будущего, чтобы оправдать принесение в жертву настоящего. Он инсценирует "игру в другого", столь незаменимую для осуществления самопожертвования и совместных действий. Он провоцирует энтузиазм слияния - чувство освобождения от мелкого и бессмысленного индивидуального существования.

Каковы же таланты, необходимые для такой роли?

Исключительный ум, благородство души и оригинальность не являются ни необходимыми, ни даже желательными. Нужны прежде всего: смелость и упоение противоборством; железная воля; фанатическая убежденность в том, что именно ты обладаешь единственной и абсолютной истиной; вера в свою судьбу и удачу; способность страстно ненавидеть; презрение к настоящему; "знание" человеческой натуры; любовь к символам (спектаклям и церемониям); безграничная самоуверенность, находящая свое выражение в пренебрежении последовательностью и потере чувства меры; осознание того факта, что сокровеннейшим желанием твоих последователей является желание общности и что переборщить в этом невозможно; умение завоевать и сохранить максимальную преданность группы способных помощников. Это последнее - одно из самых существенных и редких. Сверхъестественная власть вождя проявляется не столько в его влиянии на массы, сколько в его способности привлечь и почти околдовать небольшую группу одаренных людей. Эти люди должны быть бесстрашными, гордыми, умными. Они должны быть способны сами к организации и проведению широкомасштабных акций, и в то же время должны безраздельно подчиняться воле лидера, в нем черпать свои силы и воодушевление и гордиться этим подчинением.

Не все вышеперечисленные качества одинаково важны. Основными для вождя массового движения являются, по-видимому, смелость, фанатическая вера в "святое дело", осознание значимости прочного единства и, самое главное, способность вызвать горячую преданность группы талантливых помощников. Неудача Троцкого в роли лидера в значительной степени объясняется его нежеланием, или скорее неумением, создать аппарат одаренных и верных помощников. Он не мог привлекать личные симпатии, а если и мог, то не умел сохранить их. Еще одним его недостатком было неискоренимое благоговение перед личностью, особенно творческой. Он не был убежден в греховности и бессилии автономного существования и не понял чрезвычайной важности для массового движения единства. Сунь Ятсен "привлекал к себе … огромное количесство одаренных и преданных последователей, воспламеняя их воображение образом нового Китая, и добиваясь от них верности и жертвенности". Чан Кайши, в отличие от него, не обладал ни одним из качеств лидера массового движения, Опять же, де Голль в этом плане заслуживает самого пристального внимания. Лидеры коммунистических партий вне пределов России вследствие своего раболепия перед Сталиным и Политбюро, не могли стать настоящими лидерами. Они остались способными сподвижниками, не более того. Чтобы коммунизм мог стать подлинным массовым движением в какой-либо из западных стран, должно было произойти одно из двух: либо личность Сталина должна была обрести настолько ощутимые и близкие очертания, чтобы быть способной сыграть роль катализатора, либо же коммунистическая партия должна была порвать связи с Россией и по примеру Тито продемонстрировать свое отвержение как капитализма, так и сталинизма. Будь Ленин эмиссаром какого-либо вождя или политбюро, заседавшего где-нибудь в далекой зарубежной стране, он едва ли смог оказать сколь-нибудь существенное влияние на ход событий в России.

Скороспелые идеи, выдвигаемые многими из лидеров преуспевающих массовых движений нашего времени, наводят на вывод, что некоторая грубость и незрелость ума составляет неотъемлемую принадлежность лидера. Однако не интеллектуальная незрелость помогает гитлерам завоевывать и удерживать своих последователей, но безграничная самоуверенность, бросавшая их в объятия неосуществимых идей. Истинно мудрый лидер, который осмелился бы быть мудрым до конца, имел бы меньшие шансы на успех. Ибо содержание и глубина идей играет, судя по всему, второстепенную роль в массовом движении. Надменная поза, полное пренебрежение к мнению других, самонадеянный вызов всему миру - вот факторы успеха.

Чтобы вести за собой необходимо хоть немного быть шарлатаном. Не может быть массового движения без некоторого умышленного искажения фактов. Никакие призывы не помогут удержать последователей и сделать их ревностными и верными до смерти. Лидер дожен быть реалистьом и практиком, но говорить он должен языком провидца и идеалиста.

Оригинальность не составляет неотъемлемой принадлежности выдающегося лидера масссового движения. Одной из наиболее примечательных черт удачливого вождя массового движения является его готовность подражать как друзьям, так и врагам, образцам прошлого и настоящего. Главное качество для лидера данного типа столь же состоит в дерзости подражать, сколь и в дерзости идти наперекор. Возможно, отгадка любой героической карьеры лежит в ничем не стесненном таланте подражания. Копирования какого-нибудь образца. Эта исключительная способность к подражанию показывает, что герой обделен полноценным и всесторонне развитым Я. В нем много рудиментарного и подавленного. Его сила - в его слабых местах и в способности перекрывать все вентили, кроме одного.

Всецелый отказ от самостоятельного Я есть необходимое предварительное условие как для достижения полного единства, так и для самопожертвования; и, по-видимому, самым прямым путем к его достижению будет внедрение привычки к слепому повиновению. Когда Сталин принуждал ученых, писателей и художников ползать на брюхе, отказывая им в чувстве прекрасного и возвышенного, он не потворствовал своим садистским наклонностям - он справлял торжество высшей добродетели - слепого повиновения. Все массовые движения помещают повиновение в ряду наивысших добродетелей и ставят его на один уровень с верой: "единство умов требует не только всецелого согласия в единой Вере, но и полного подчинения и повиновения воле Церкви и Папы как самому Богу". Повиновение - не только первая заповедь Бога, но также первая догма революционной партии и ярого национализма. "Не размышлять!" - этот девиз расценивается всеми массовыми движениями в качестве признака сильного и возвышенного духа.

Хаос, кровь и разрушение, отмечающие путь массового движения, наводят нас на мысль, будто последователи движения грубы и не в ладах с законом. В действительности же, массовая жестокость не всегда является результирующей личного пренебрежения к закону. Драчливость отдельного человека идет вразрез с идеей совместного действия, подвигая индивида драться за себя. Она порождает первопроходца, авантюриста и бандита. "Истово верящий", как бы грубы и ожесточены не были его действия, в сущности, послушный и податливый человек. Христиане, устроившие погром в Александрийском университете и казнившие его преподавателей, заподозренных в неортодоксальности, были послушными членами замкнутой церкви. Коммунистический повстанец - преданный член своей партии. И японские, и нацистские погромщики были самыми дисциплинированными людьми, каких только видел свет. На американском Юге предприниматель часто находил в расовом фанатике послушного и прилежного рабочего. Также и армия открывает в нем человека особенно расположенного к дисциплине.

Люди, чья жизнь пуста и ненадежна, проявляют, похоже, большее желание повиноваться, нежели те, кто самодостаточен и уверен в себе. Для разочарованных свобода от ответственности более привлекательна, нежели свобода от ограничений. Они готовы променять свою независимость на освобождение от бремени хотений, решений и ответственности за неизбежные промахи. Они охотно вверяют свою судьбу тем. Кто хочет планировать. Приказывать и брать на себя ответственность. Более того, всеобщее подчинение верховному вождю - шаг к их идеалу равенства.

Во времена кризисов, наводнений, землетрясений, эпидемий, депрессий и войн индивидуальной усилие обесценивается и люди из разных слоев оказываются готовы следовать за лидером и повиноваться ему. Повиновение тем самым обнаруживает себя единственным островком стабильности в хаосе повседневного существования.

Разочарованные и отчаявшиеся оказываются как правило также самыми стойкими приверженцами движения. Примечательно, что в условиях совместных действий наименее уверенные в себе оказываются и наименее обескураженными в случае поражения. Ибо присоединяются они к общему делу не столько из желания успеха, сколько из нежелания индивидуальной ответственности в случае неуспеха. Провал общего предприятия не так страшен, если он не обнаруживает одной вещи, которой они боятся более всего - выявления их индивидуальных недостатков. Их вера остается непоколебленной и они готовы предпринимать новые попытки.

Разочарованный следует за лидером не столько из-за своей веры в то, что он ведом к "земле обетованной", сколько в силу интуитивного ощущения, что его увлекают прочь от его невыносимого Я. Безусловное подчинение воле вождя для него - не средство достижения цели, но сама цель. Куда же он ведом - дело второстепенное.

Существует, по-видимому, некое кардинальное отличие между лидером массового движения и лидером в свободном обществе. В более или менее свободном обществе лидер может сохранять свое влияние на народ лишь в том случае, когда он свято верит в его мудрость и доброту. Посредственный лидер, обладающий подобной верой, опередит талантливого вождя, ее лишенного. Это означает, что в свободном обществе лидер следует за народом даже тогда, когда ведет его за собой. Он должен, как сказал кто-то, выяснить, куда идет народ, чтобы повести его в этом направлении. Если в свободном обществе лидер начинает пренебрегать народом, то рано или поздно он приходит к ложной и роковой мысли, будто все люди глупы, и в конечном счете терпит неудачу. Иначе обстоит дело там, где лидер может прибегать к грубым формам принуждения. Там, где (как в активном массовом движении) вождь способен добиться слепого повиновения, он может с полным основанием действовать согласно той гипотезе, что все люди - трусы, поступать с ними соответствующим образом и получать соответствующие результаты. (,,,)